Читать на Фикбуке /
Читать на ФанфиксеФандом: Роулинг Джоан «Гарри Поттер»
Направленность, рейтинг, размер, статус: Слэш, NC-17, миди, в процессе
Пэйринг и персонажи: Драко Малфой/Гарри Поттер
Жанры: драма, романтика
Описание: Всё началось с легкомысленности Малфоя и чрезмерного упрямства Поттера. Ни тот, ни другой не ожидали, что июнь, связавший их воедино, в итоге приведёт к такому концу.
Публикация на других ресурсах: уточнять у автора
Содержание
Глава 1
Глава 2
Глава 3
Глава 4
Глава 4
Гарри сидел на каменном полу, подпирая спиной стену, обнимал колени, уткнувшись в них подбородком, и бессмысленно смотрел перед собой. Он торчал здесь уже третий час, наверное. И его внутреннее чутье подсказывало, что Драко к нему не выйдет. Честно сказать, это злило. А ещё заставляло сжиматься внутренности от тоскливой, но робкой надежды. Так ли сильно он нравился Малфою? Этот вопрос и уйма других атаковали мысли и сомненьями грызли его изнутри.
Гарри прикрыл глаза и представил себе Драко. Таким, каким видел его в тот вечер, когда они впервые поцеловались. В чёрных приталенных брюках и белом свитере — одежде, которая ещё больше подчёркивала красоту его стройного тела. Непринуждённого, домашнего. С лукавой улыбкой на тонких губах, с насмешливым прищуром глаз. С волосами, что светлыми прядями падали на его выразительное лицо, покалывая кончиками нежную кожу на висках и явно мешая. С выпирающими ключицами, что виднелись из открытого ворота, завораживая и маня. Гарри так ярко представил его образ, что смог почувствовать ни с чем не сравнимый аромат, исходивший от его волос и кожи. Запах Запретного леса: такой же одурманивающее свежий и веющий затаённой опасностью.
В груди моментально стянуло, сердце затрепетало и пустило тёплые волны, что покалывающими мурашками окатили Гарри от макушки до пят. Ему даже пришлось открыть глаза, потому что в голове закружилось.
Драко Малфой не просто заставлял его терять голову, тот одной только своей улыбкой отбирал у Гарри возможность дышать. И от прикосновений прохладных пальцев Гарри был готов кричать о пощаде. А от умелых губ, накрывающих рот, он был готов принять в грудь Непростительное, считая жизнь достойной платой за эмоции, что дарил ему Драко. Но это его не пугало.
Поднявшись на ноги, Гарри прошёлся туда-сюда. Страшила его потеря. Он переживал, что Малфой исчезнет, растворившись белёсым туманом, и пальцы, которыми он попытается задержать его, схватят всего лишь воздух. А всё оттого, что Драко казался далёким, как созвездие, в честь которого ему дали имя. И таким же непостижимо ярким.
— Поттер? — от звука этого тихого голоса внутри успело всё оборваться, заплясать пятнами и распуститься в груди салютом — за какую-то долю секунды.
Резко развернувшись, Гарри в несколько шагов настиг Малфоя, будто боялся поверить в своё счастье. Он спрятал его рядом с собой под надёжной охраной отцовской мантии и тут же прильнул к губам; улыбнулся, почувствовав, как те еле заметно дрогнули.
— Я уже успел смириться, что не увижу тебя, — прошептал он, заглядывая в глаза.
— А ты давно меня ждёшь? — столь же негромко ответил Драко, мягко скользнув пальцами по его руке от плеча к запястью.
Гарри замялся и, смутившись, прикусил изнутри губу, вздохнул чуть слышно.
— Я подумал, что нам не обязательно ждать до ночи и можно увидеться после ужина.
— О.
Казалось бы, одна буква. Но Малфой так ёмко её произнёс, что у Гарри наверняка вспыхнули алым щёки: стало совсем неловко.
— Мы не договаривались о времени, — мягко произнёс тот, и его губы накрыла ласковая улыбка. — Но теперь я буду иметь в виду.
Гарри кивнул и прижался ближе, ткнулся лицом в плечо, вдохнул его головокружительный запах и, слегка повернув голову, потёрся носом о шею.
Он хотел Малфоя. Это маниакальное желание преследовало его днём и ночью. Потому что последняя мысль, с которой засыпал Гарри, была непременно о Драко, и первая по утрам, когда просыпался — тоже. Чем бы он ни занимался: сидел ли на парах, выполнял ли домашнюю работу, общался ли с друзьями, но сознание раз за разом подкидывало ему образ пленительного Малфоя, отчего он погружался в себя и терял нить происходящего в реальности. Но думая о нём, Гарри теперь всегда улыбался.
Рон с Гермионой, поймавшие его в один из таких моментов, начали по-доброму подтрунивать, радуясь, что Гарри наконец-то пришёл в себя. Продлилось это, правда, недолго, потому что уже за завтраком он дал Джинни понять, что в этот период жизни он оказался не готов к отношениям. Ему хотелось сообщить об этом наедине, но она, заметив хорошее настроение Гарри, примостилась рядом и, прижавшись к плечу, подарила нежный поцелуй в щёку. От этого милого жеста его сердце успело покрыться корочкой колючего льда, потому что он не на шутку испугался. Зашуганно посмотрев на Драко и убедившись, что тот озабочен содержимым своей тарелки, а не происходящим за гриффиндорским столом, Гарри отпустило. Но злость на Джинни, которая могла испортить зыбкое зарождение отношений с Малфоем, побудила его разрешить между ними всё прямо тогда. И он не оставил ей ни грамма надежды, сообщив новость твёрдым уверенным голосом.
Уизли обиделась, это было заметно по её потемневшим глазам и губам, что плотно сомкнулись. Ей было неприятно и досадно, она явно не ожидала от Гарри подобного разговора перед таким количеством свидетелей. И она не была готова принять разлуку… вот так. Поэтому, смерив его неодобрительным взглядом и обозвав бесчувственным чурбаном, Джинни встала из-за стола и гордо удалилась, чтобы в одиночестве зализать свои раны.
И в этот момент накрыло Рона, который не смог проигнорировать такое аморальное поведение друга по отношению к своей любимой младшей сестрёнке. Дошло до того, что Гарри как всегда психанул, послав всё к чёрту, и сбежал от заслуженных нотаций.
Но даже сейчас, обнимая Драко, он тешил себя мыслью о том, что это увлечение временно. Что стоит им переспать, как его сердце избавится от вспыхнувшей так внезапно влюблённости. И разум очистится от мечтаний, романтических и пошлых, все, как одно, посвященных Малфою.
— Драко, — зашептал Гарри, неумело, но старательно целуя в шею, настойчиво шаря по его телу подрагивающими от собственной смелости пальцами, прокрадываясь ими под рубашку, с восторгом касаясь оголённой кожи над бёдрами. — Драко…
Он запрокинул голову, снова привстал на носки и поймал губы, тут же захватившие его в поцелуй, неспешный и томный. Почувствовал, как Малфой ладонями огладил бока, сжимая пальцами тонкую ткань футболки, как двинулся ими выше, как захватил шею, ласково оглаживая кожу под ушами и у затылка. И на этом Гарри потерялся в пространстве, потому что грани реальности стёрлись. У него затрепетали ресницы, губы задрожали от предвкушения, а в паху приятно свело.
Он хотел большего. Ему было мало поцелуев и прикосновений, он отчаянно желал чего-то ещё. Например, возможность увидеть нагого Драко, чтобы запечатлеть этот его новый образ навечно. Ему хотелось отдаться, почувствовать Драко в себе. Ощутить, каково это — принадлежать ему.
Но стоило потянуться к пуговицам на его рубашке и хоть одну расстегнуть, как Малфой перехватил руки за запястья и мягко, но уверенно отвел их, разом прерывая все ласки.
— Не сейчас, — он на полшага отошёл и нагнулся, поднимая соскользнувшую с их плеч мантию-невидимку. — Не здесь.
Гарри подхватил протянутую мантию, уныло обвёл глазами коридор и понял — Драко прав. Это не то место, где они могли наслаждаться друг другом. Но понимание этого не облегчило груз его невесёлых мыслей. И в паху стало неприятно, потому что возбуждённый член снова остался без разрядки.
— Давай встретимся завтра после ужина у «Выручай-комнаты», — Малфой вскинул руку, подцепил пальцами подбородок и заставил Гарри посмотреть на себя. Он улыбнулся, разжимая пальцы, и коснулся ими тёплой щеки.
— А сейчас?.. — возвращаться в спальню не хотелось, они ведь так мало побыли вдвоём. Гарри был не готов прощаться и с упрямством истинного гриффиндорца подобрался, начиная с недовольством предлагать варианты. — Мы можем подняться на одну из башен. Или прогуляться до озера. Или…
— Ты собираешься идти на улицу в этом? — перебил его тот, и Гарри нахмурился.
— Да, я собираюсь идти на улицу в этом, — подтвердил он, и гнев, что начал охватывать его сердце, отразился в сузившихся глазах. Если Малфой продолжит вести себя, как Снежная королева, они поругаются. Потому что Гарри был не намерен терпеть его неуместное равнодушие. Что за отношение такое?!
— Замёрзнешь же, — Драко фыркнул и назвал пароль для входа в гостиную. — Подожди меня, я быстро.
Тот перешагнул порог, и проём за его спиной закрылся. А Гарри остался стоять в полной растерянности. Он, наверное, никогда не сможет понять Малфоя, выхватить его суть. Потому что Малфой был очень внезапным, непостоянным и всегда разным. Как у него получалось всё это в себе совмещать, оставалось тайной, покрытой мраком, но правда от этого не менялась.
Драко мог быть сексуальным. И ему для этого было достаточно улыбки да прищуренных глаз, расслабленной позы, непринуждённых движений.
Он умел быть тёплым. Стоило только оттаять взгляду, подхватить ласковым касанием ладони или обнять, бережно прижимая к себе.
Он бывал агрессивным. И тогда речь его становилась острой, глаза заволакивало сталью, а движения приобретали резкость.
А ещё Драко отличался отвратительным характером, который с каждым новым днём казался Гарри всё более привлекательным. Потому что помимо отрицательных черт стали проступать положительные качества, сокрытые ранее.
Так, оказывается, Драко был внимателен и заботлив. И Гарри во все глаза смотрел на Малфоя, который к этому времени вернулся, укрытый мантией, и вторую такую же протягивал ему. Он нерешительно взял аккуратно сложенную мантию, да так и застыл, не в силах заставить себя одеться. В груди защемило и застучало быстрее сердце. Вот. Снова. Та самая внезапность, которую от Драко не ждёшь, но которая себя проявляет.
— У воды всегда на порядок прохладнее, — тот посмотрел на него в ожидании, и Гарри накинул на себя чёрную ткань, сглатывая и думая о том, что она имеет его запах.
Малфой достал и проверил карту Мародёров, подступил ближе, и Гарри развернул серебряное полотно, пряча их от возможных случайных соглядатаев.
В подземельях было на порядок прохладнее, чем на улице, и Гарри с удовольствием вдохнул полной грудью, когда они спустились со ступеней и зашагали в сторону озера. Он то и дело поглядывал на Драко и не мог перестать улыбаться. А тот время от времени ворчал, чтобы Гарри смотрел под ноги и перестал уже спотыкаться, и зачем-то наложил на обоих согревающие чары.
Когда они достигли берега, Малфой остановился, осмотрелся и, потянув за собой Гарри, зашагал к месту, где тихие воды бились о каменный выступ, поблескивая в свете желтоватой луны. Спрятавшись за навесом пестролистых кустарников, Драко выбрался из-под серебристой мантии и из первой попавшейся ветки наколдовал плед.
— Сегодня удивительная ночь, — с лёгкой улыбкой произнёс тот, усевшись.
Запрокинув голову, Малфой рассматривал звёздное небо, и глаза его горели мистическим светом: они отражали мириады планет, что подмигивали им сверху. Гарри примостился рядом и тоже посмотрел на небо. Оно было ясным, без тени облачка и, усыпанное звёздами, украшено бледной туманной полосой — Млечный путь несмело тянулся через всю небесную сферу.
— К июлю Млечный путь станет ярче, — зачем-то озвучил Гарри и опустил взгляд обратно на Малфоя. — Ты любишь звёзды?
— Я люблю ночное небо, — ответил Драко и завалился назад, укладывая голову на согнутую в локте руку. — Особенно такое, как сегодня.
Гарри помолчал. Он разглядывал лицо Малфоя, которое было на редкость расслабленным, впитывал в себя очертание мечтательной улыбки, которую видел на его губах впервые, и задавался вопросом: каким ещё мог быть Драко? Сколько ещё он о нём не знал? Протянув руку, Гарри осторожно коснулся его ладони и чуть слышно вздохнул.
— Драко…
— М-м?
— Ты можешь остаться со мной?
— А сейчас я с кем? — Малфой слегка повернул голову и посмотрел на него. Теперь его губы украшала насмешка, а лицо приобрело привычное выражение.
— Ты поддерживаешь Волдеморта, — сухо уточнил Гарри.
Он почувствовал, как дрогнула под его пальцами кисть. Если бы не это, он бы не заметил замешательство Малфоя, потому что тот продолжал держаться со свойственной ему статью.
— Ах, вот ты о чём, — Драко поморщился и сел, забрал на макушку чёлку, но та снова непослушно рассыпалась, как только тот отстранил руку. — Надо тебе было портить такой приятный момент?
— Значит, не можешь?
— Поттер, тебе очень повезло, что твои родители умерли, когда ты был младенцем. Нет, молчи, — властно остановил его Малфой, когда Гарри, нахохлившись, собрался огрызнуться. — Если бы их убили сейчас, ты бы так легко не рассуждал о выборе стороны. Но мои родители живы. И чтобы их защитить, мне приходится повиноваться воле Тёмного Лорда.
— Ты так говоришь, как будто у тебя нет выбора.
— Почему же, — тот злобно усмехнулся и иронично протянул: — Выбор есть всегда. Я вот, например, могу остаться рядом с семьёй. Защитить мать, пока отца держат в Азкабане. И вместе с ней надеяться на то, что Тёмный Лорд сможет простить ему ошибку, хоть это и маловероятно. Или я могу остаться с тобой, да? И тогда за моё предательство отец умрёт. И один Мерлин знает, что станет с матерью. Зато, на твой взгляд, я выберу правильную сторону и смогу предаваться нашей невразумительной любви на костях своих родителей!
— Что ты несёшь, Малфой! — Гарри вскочил и сжал кулаки, с яростью взирая на Драко. — Я смогу защитить и тебя, и мать! Мне есть, где вас спрятать! Неужели ты считаешь, что я такой идиот?
— И где же ты собираешься нас прятать? — прошипел Малфой, тоже поднимаясь на ноги. — В какой-нибудь штаб-квартире под неусыпным надзором Дамблдора и его сторонников? Так нас все и ждут с распростёртыми объятиями! А мой отец? Я понимаю, что тебе плевать, а то и вовсе в радость, но я лучше сам умру, чем позволю ему погибнуть.
— Драко…
— Нет, Поттер, — ответил тот, не желая слушать новые доводы. — Я не стану прятаться в вашей песочнице, жертвуя тем, что мне дорого.
Малфой повёл плечами, поправил на себе мантию и развеял чары, возвращая ветке её истинный вид.
— Полагаю, на этом наше свидание можно закончить.
— Мог бы меня и выслушать, — сказал недовольно Гарри, доставая из кармана мантию-невидимку, — прежде чем так категорично отказывать.
— Поставь себя на моё место, Поттер. Подумай, как бы поступил ты, оказавшись в моей ситуации. А на месте родителей можешь представить, ну не знаю, чету Уизли? Насколько знаю, они относятся к тебе, как к родному, — Драко подступил к нему и, как только Гарри накинул на них серебристую ткань, зашагал в сторону замка. — Тогда и поговорим.
Как только они достигли спуска в подземелья, Малфой вынул карту и, убедившись, что поблизости никого нет, выбрался из-под мантии.
— Можешь не провожать, — бросил тот и зашагал прочь.
— Драко! — быстрыми шагами достигнув Малфоя, Гарри подхватил того за запястье. — Мы же увидимся завтра?
Драко остановился и медленно развернулся. Забрался пальцами в его непослушные волосы, приласкал затылок и еле заметно улыбнулся.
— Не береди подобными разговорами мою душу. Мне и без этого сложно, — отступив в сторону, Малфой мягким движением освободил руку. — Конечно, мы завтра увидимся. Спокойной ночи.
— Спокойной ночи, — пожелал Гарри, проводив взглядом фигуру, что совсем скоро исчезла за поворотом.
Он отвратительно себя чувствовал и уже жалел о том, что вообще поднял этот разговор. Он выбрал для него действительно неудобное время. Хмурясь, Гарри плотнее закутался в мантию-невидимку и уныло зашагал наверх, мечтая оказаться снова у озера вместе с Драко, а не в одиночестве под пологом в своей кровати.
***
Утром, когда Гарри спустился в гостиную, его встретила Гермиона. Рона рядом с ней не было, это почему-то вовсе не удивило. Но стоило ему поднять глаза на её лицо, как непрошеная горечь прошила сердце. У неё под глазами снова залегли нездоровые тени, а на лбу выступили озабоченные морщинки.
— Гарри! — с преувеличенной радостью воскликнула Гермиона, вскакивая с дивана и приближаясь к нему. — Рон решил составить этим утром компанию Джинни, поэтому…
— Гермиона, — он мягко тронул её за плечи и вымученно улыбнулся; Гермиона тут же замолчала и расстроенно вздохнула. — Я не хочу, чтобы вы снова поссорились с Роном, тем более из-за меня. Не надо было меня ждать.
— Ты же его знаешь, — устало произнесла та и вскинула огорчённо руку. — Но что у вас произошло с Джинни? Я не верю, что ты расстался с ней, не имея причины.
— Вот именно, Гермиона: я его знаю, — подхватив её за локоток, Гарри мягко подтолкнул Гермиону к выходу. — Пошли на завтрак. И я тебя умоляю, сядь рядом с Роном. Уж я как-нибудь это переживу, обещаю.
За то, что он мастерски проигнорировал её вопрос, она подозрительно на него покосилась, но настаивать на ответе не стала. Надо думать, сейчас её больше волновали отношения с Роном, хоть она искренне переживала и за него.
Спустившись в Большой зал, Гермиона виновато посмотрела на Гарри и заспешила в сторону Рона, который в компании Джинни и Невилла находился на приличном удалении от места, где они втроём обычно сидели. Не стоило и сомневаться: она из него ещё выпытает информацию, ещё со всеми помирит. Уж что-что, а целенаправленность Гермионы им никогда не перепрыгнуть. И до этого времени ему бы не помешало придумать ответ, который она не сочтёт притянутым за уши.
Наскоро перекусив, Гарри вышел из зала и, укрывшись невесомой мантией, вернулся обратно. Пробравшись к слизеринскому столу, он встал за спиной Драко и склонился к его плечу.
— Доброе утро, — тот слегка вздрогнул, и в чашке, что была у него в руке, колыхнулся чай с молоком, чудом не выплеснувшись за край. — Я не хотел тебя напугать, извини.
Малфой обвёл глазами тех, кто сидел в части его стола и, слегка склонив голову набок, чуть слышно процедил сквозь сомкнутые губы:
— Поттер, однажды ты доиграешься.
Хмыкнув ему на ухо, Гарри потёрся носом о плечо и, пожелав хорошего дня, в приподнятом настроении удалился. Он поднялся наверх и спрятался под пологом своей кровати, размышляя, что теперь делать. Если бы Рон не воротил от него нос, они бы втроем засели в библиотеке. Гермиона бы привычно зудела им на уши умными терминами, а они с Роном, весело переглядываясь, пытались бы успеть за ходом её мыслей, тоже попутно готовясь к экзаменам. Но теперь, предоставленный самому себе, Гарри не знал, чем заняться. Корпеть над книгами в одиночестве ему не хотелось, но целый день пролежать в кровати или бродить одному по замку было нисколько не лучше. И тут ему пришла в голову грандиозная идея, для которой нужно было всего лишь поймать Малфоя.
Подскочив, он сунул в карман мантию-невидимку и, выскочив в коридор, быстро устремился к библиотеке. Тот, как и Гермиона, к учёбе всегда относился серьёзно и в этот период времени чуть ли не наравне с ней зарывался в книги с головой.
Забившись на четвёртом этаже в первую попавшуюся нишу, Гарри спрятался под мантией и, подкравшись к нужной двери, осторожно её приоткрыл, юркая в обитель святую святых. Он прошёлся вдоль стеллажей, осматривая учебный класс, и, не обнаружив Драко, разместился за дальним свободным столом. Уложив голову на сложенные перед собой руки, Гарри какое-то время наблюдал за студентами и их потугами в освоении необходимого материала. А когда ему надоело их разглядывать, прикрыл глаза и, кажется, задремал. Потому что, когда возле его уха раздался оглушительный стук стопки тяжёлых книг, подскочил от неожиданности, чудом удержав на голове капюшон.
— Я бы на твоём месте предпочёл сидеть во-он за тем столом, — протянул Малфой, кивком головы указывая на его друзей. Он занял соседний стул и выложил из сумки пергамент, перо и чернила. — Так почему ты не там?
— Потому что, — буркнул Гарри, укладываясь обратно и посматривая на Драко.
— Может быть, всё дело в том, что моя компания тебе предпочтительней?
За такое откровенное самодовольство в голосе захотелось ему куда-нибудь треснуть. Сомкнув губы, Гарри насупился.
— Вообще-то, это ты нарушил моё уединение, — едко заметил он.
— Так мне уйти? — Малфой мазнул глазами по тому месту, где прятался Гарри, и одна из его бровей приподнялась.
— Как хочешь.
Пользуясь тем, что Драко его не видит, Гарри продолжал изучать надменное лицо, с неудовольствием наблюдая за тем, как на его губах сменяются колкие ухмылки на насмешливые, а те и вовсе на нахальные.
— В таком случае я останусь, — тот хмыкнул и, подвинув к себе одну из книг, принялся изучать содержание. — А ты такой великий маг, что тебе к экзаменам не надо готовиться?
— Что ты какой ершистый, а? — огрызнулся Гарри и выпрямился. — Прям бесишь.
Драко издал звук, подозрительно похожий на едва сдерживаемый смешок. Он склонил голову ниже, а ладонью прикрыл челюсть, будто желал спрятать рвущуюся из него улыбку.
— Ты кажешься мне таким милым, даже жаль, что я тебя не вижу, — стрельнув в сторону Гарри озорным взглядом, тот чуть качнул головой и, взяв себя в руки, вернул внимание книге.
Ближе к обеду учебный кабинет стал пустеть, и даже Гермиона засобиралась, пихнув локтем заспанного Рона. Тот, услышав, что скоро накроют столы, тут же открыл глаза и активно засобирался. Гарри, глядя на это, улыбнулся.
— А ты не собираешься на обед? — он посмотрел на Драко, который продолжал что-то упорно выписывать, глядя то в одну книгу, то в другую.
— Собираюсь, — ответил тот, не прерывая своего занятия. — Сейчас как раз все разойдутся, и мы тоже пойдём.
— М-м, — протянул Гарри, пытаясь уловить ход мыслей Малфоя: он не видел причин уходить последними.
Тот вздохнул, оторвался от пергамента и, окинув заметно опустевшую библиотеку, спрятал перо в футляр. Взглянул на него искоса и лукаво улыбнулся.
— Хочу сорвать с твоих губ поцелуй, чтобы продержаться до вечера.
Гарри замер и ненароком задержал дыхание. Кажется, это было впервые, когда Драко выразил свои чувства словесно. Или нет. Но если не считать это его «ты мне нравишься», с которого всё началось, то точно впервые! Он счастливо улыбнулся и подпёр голову рукой, ожидая, пока тот соберётся. И как только тот поднялся, подхватив в руки фолианты, Гарри встал и направился следом. Они нырнули в узкий проход между длинными стеллажами и, как только Драко расставил книги по местам, Гарри привычным движением укрыл его мантией.
Малфой не стал тянуть, тут же склоняясь и целуя. Придерживая его голову рукой, второй накрыл поясницу, вплотную прижимая к себе. И Гарри податливо ответил на ласку, обняв Драко за шею, чтобы зарыться в мягкие волосы, пальцами приласкать затылок и заливисто рассмеяться, когда тот зашипел в поцелуй о своей испорченной причёске.
Когда они покинули библиотеку, по пути в Большой зал Гарри ещё несколько раз утягивал Малфоя под тёмные своды ниш. И они целовались снова и снова. Драко, кажется, даже не был против: он больше не возмущался и не пытался юлить. Каждый раз, когда их губы встречались, тот доводил Гарри до состояния помешательства. Потому что чувствовать на себе его уверенные руки, поддаваться давлению его тела и дышать его запахом — было слишком много для того, чтобы оставаться в трезвом сознании. Так что за стол Гарри сел взъерошенным больше обычного, с горящими глазами и сердцем, ни в какую не желающим успокаиваться.
— Я был не прав, — заявил он, когда при его появлении Рон замолчал и рассерженно нахохлился. — Нужно было сразу с тобой объясниться. Но сам подумай, как я могу быть с Джинни, когда в самом разгаре война? Мне стыдно, что я вообще подался чувствам…
Рон с размаху опустил на тарелку ложку, и та противно зазвенела. Гарри вздохнул, Рон тоже. Тот молчал, ожидая продолжения.
— У меня со всеми этими, ну, — он низко склонился, чувствуя, как напрягся Рон, и шепнул, — крестражами уже едет крыша. Не могу думать ни о чём другом.
— Ох, — Гермиона потёрла лоб и, прежде чем обратить внимание Гарри, многозначительно посмотрела на Рона. — Я разговаривала с Джинни. Она отнеслась к твоему решению с пониманием, Гарри. Но ты мог бы с ней поговорить и не за обеденным столом.
— Я как-то не подумал, — пробормотал он, опуская глаза.
— Да вы вообще голову редко включаете, — по-доброму попеняла им Гермиона. — Что ты, что Рон.
— А то ты у… — уловив её злобно прищуренный взгляд, Рон поперхнулся словами. Он поспешно подхватил ложку и сказал вовсе не то, что изначально собирался. — Ты у нас замечательная, чтобы мы без тебя делали.
Она фыркнула, но явно осталась довольна. Гарри заулыбался, подпихнул локтем друга и, обозрев стол, набрал в тарелку всего понемногу. А после обеда они отправились в библиотеку все вместе.
***
Гарри опаздывал. У него не сразу получилось сбежать от друзей, и теперь он спешил на место встречи, замедляясь только на лестницах. Влетев на восьмой этаж, он привалился к стене, чтобы хоть как-то отдышаться, и, когда в груди успокоилось, преодолел остаток пути. Малфой уже был на месте. Заслышав шаги, тот лениво повернул голову.
— Поттер.
— Малфой, — в тон поприветствовал Гарри и обернулся к стене. — Пойдём?
Драко приглашающе взмахнул рукой, предоставляя ему право самому выбирать то, как будет выглядеть комната.
Как назло, в голову не шло никаких путных идей. В каком месте Малфою могло бы понравиться? Он медленно приблизился к стене, покосился на Драко и, обречённо вздохнув, подумал, что на ум ничего, кроме гостиной Слизерина, не идёт. Поэтому, пройдя туда-сюда три раза, Гарри представил себе слизеринскую гостиную, оформление которой ему помнилось крайне смутно.
К появившейся двери Малфой подошёл первым. Дёрнув её за ручку, он перешагнул порог и застыл недалеко от входа.
— Гостиная Слизерина? — протянул тот подозрительно и окинул Гарри укоризненным взглядом.
— Что? — он тут же возмутился. — Я просто представил место, в котором ты чувствовал бы себя комфортно.
Недоверчиво хмыкнув, Драко пересёк всё помещение и занял ближайшее к камину кресло. Гарри занял кресло напротив. Он хмуро рассматривал гостиную, так разительно отличавшуюся от гриффиндорской. Она оставалась такой же, какой он её запомнил: мрачной и неуютной. Тёмная мебель, свисающие на серебряных цепях светильники, ряд шкафов со стоявшими на полках книгами — ничего из этого не вызывало чувство тепла. И слабого освещения не хватало для того, чтобы разогнать по углам полумрак. Лишь камин, украшенный искусной резьбой, весело трещал поленьями, то и дело подмигивая яркими всполохами.
— Ладно. Глядя на то, с каким интересом ты изучаешь убранство комнаты, я склонен поверить, что гостиную Слизерина ты видишь впервые.
Гарри вернул внимание Драко. Тот сидел, закинув ногу на ногу и, привалившись к подлокотнику, лукавым взглядом изучал его лицо.
— Ты же не думаешь, что я мог за тобой следить и в стенах твоего факультета?.. — поражённо поинтересовался он.
— Зная тебя, можно ожидать чего угодно, — тот пожал плечами, и Гарри вспыхнул.
— Уж поверь, я бы не стал опускаться до такого, — заявил он с возмущением, сердито сверкнув глазами. — Имея на руках карту Мародёров, я с комфортом наблюдал за тобой из своей собственной, — он выразительно выделил это слово, — спальни.
Малфой весело и беззаботно рассмеялся, и Гарри, по-прежнему недовольный, расхотел ругаться. Он отвёл глаза и, тяжело вздохнув, зарылся пальцами в волосы, встряхнул их нервно.
— Я подумал над твоими словами, — решительно начал он, понимая, что им следует закончить неприятный разговор, который не давал ему покоя полночи.
— О, нет, Поттер, только не снова, — простонал Драко, с обречённостью откидываясь на спинку.
— Сколько я себя помню, я всегда был один, — упрямо продолжил Гарри. — У меня никогда не было места, куда бы я мог вернуться и где меня ждали. Родственники, с которыми прошло моё детство, никогда меня не любили, их дом всегда ассоциировался для меня с тюрьмой. А крёстный, который внезапно ворвался в мою жизнь и осчастливил семьей, исчез из неё столь же стремительно, как появился.
Гарри замолк, угрюмо разглядывая огонь в камине, покусал губы и, на порядок снизив громкость, снова заговорил.
— Я очень люблю семью Уизли, они замечательные люди. И всё-таки, это семья Рона, а не моя. На их волшебных часах стрелка с моим именем никогда не появится, понимаешь? — он горько улыбнулся и перевёл глаза на Малфоя. — Наверное, именно поэтому я так отчаянно цепляюсь за дорогих мне людей. Страшусь их потерять и дорожу ими больше собственной жизни. А ты мне теперь тоже дорог, Драко.
Тот какое-то время молчал, задумчивым взглядом гуляя по чертам его лица. А потом, будто очнувшись, чуть склонил голову и привычно прищурил глаза.
— Что ты во мне нашёл, Гарри?
— Не знаю, — с небольшой заминкой произнёс он. Ему было затруднительно ответить на данный вопрос, потому что он и правда не знал. Его просто необъяснимо к нему тянуло. К этому язвительному человеку, большинство недостатков которого было рождено из-за происхождения и статуса семьи. К человеку, который казался слабым и трусливым, но на деле готовый до конца защищать родных — считая их, как и Гарри, смыслом существования.
Ему нравилось за ним наблюдать. Замечать, как непрошибаемый панцирь, которым Драко себя окружил, давал трещины, стоило только тому уйти из толпы и уединиться. У него было очень выразительное лицо, которое никогда не скрывало истинных чувств. Даже надевая надменную маску и подражая отцу, у него не всегда получалось скрыть обуревавшие сердце эмоции. Драко для этого был очень эмоциональным.
— Правда не знаю, — повторил Гарри. Он поднялся и приблизился к Малфою, склонился над ним, вцепившись руками в подлокотники кресла. — Может быть, потому, что мне нравится в тебе всё?
Драко ухмыльнулся и сменил позу, обхватил его за пояс, притягивая к себе, и заставил на себя сесть. Гарри от этого положения стало неловко, он захотел предложить переместиться на диван, где было больше места, но не успел открыть рот, как уже передумал. Потому что Драко крепче его обнял и, улыбнувшись, тронул кончиком носа щёку. От этой уютной близости не хотелось отказываться. И Гарри улыбнулся в ответ, касаясь подушечками тёплых пальцев его лица. Он обвёл ими надломленные брови, спустился по линии носа, очертил расслабленные губы. Ему хотелось запомнить каждую чёрточку, выжечь в памяти, чтобы потом одинокими ночами вспоминать.
Он знал, что у них было мало времени. Знал, что стоило прибыть Хогвартс-экспрессу, вестнику конца учебного года, как их пути разойдутся. Потому что время сейчас такое — военное. И никто не может знать, как изменится их жизнь за два месяца.
— Ты такой красивый, Драко, — прошептал Гарри.
Ему хотелось сказать ещё много приятных слов, но как их подобрать, чтобы не выглядеть смешным? Он всегда терялся в присутствии человека, по которому с замиранием билось сердце. А Драко, к тому же, не был девушкой. И весь его маленький романтический опыт перед ним окончательно мерк.
— А у тебя глаза красивые, — тот подцепил очки за дужки и аккуратно снял их, приподнялся и перебросил на стол.
Гарри не возражал: они находились так близко, что профиль Драко оставался для него чётким.
— Большие и бездонные, кошачьи. Я, когда смотрю в них, ненароком замираю. Знаю, что от тебя не стоит ждать подложки, что ты полон тепла, но вот это ощущение незримой опасности не пропадает. И возникает желание отвести взгляд.
Как реагировать на такой сомнительный комплимент, Гарри не понял. Он закусил губу и смешливо хмыкнул.
— Я верю, что ты можешь одержать в этой войне победу.
Малфой так внезапно перескочил с темы на тему, без каких-либо предисловий, что Гарри окончательно растерялся.
— Тёмный Лорд не просто так тебя опасается, — тот посмотрел куда-то в сторону, нахмурился. — Я чувствую в тебе что-то… Силу? — повернувшись обратно, Драко заговорил, горячо и негромко. — Что, если ты победишь, что, если он исчезнет? Я поговорю с родителями, они поймут меня и поддержат. Нас, может быть, даже не приговорят к поцелую дементора. А жизнь, какой бы она не стала, не сможет быть хуже, чем есть сейчас.
Разговаривать о таких серьёзных вещах, сидя на коленях Драко, было абсолютно неправильно, но, когда Гарри попытался встать, тот его удержал.
— Пусть я не могу остаться на твоей стороне, ты должен помнить, что я всё равно буду продолжать верить в тебя. И когда всё закончится…
Малфой растеряно замолчал, и в его глазах промелькнуло что-то такое, чему Гарри не мог подобрать описание. Горечь? Надежда? Он чувствовал, что было важным понять, расшифровать этот взгляд, но разве он когда-нибудь был силён в столь глубоком понимании чужих эмоций? Та же Гермиона уловила бы суть, но он — не она, и её сейчас не было рядом.
— Мы сможем жить, — выдавил из себя Драко, и в воздухе повисла недосказанность. То ли тот не знал, как правильно подобрать слова, то ли не решился их до конца озвучить.
— Мы, наконец-то, сможем жить для себя, — закончил за него Гарри. — И к тому времени мы обязательно выживем. Оба.
Губы Драко дрогнули в несмелой улыбке, взгляд опустился, и он ощутил на своей ладони его, почувствовал, как переплелись их пальцы. И в этот момент Гарри отчётливо понял, что влюбился. То, что он испытывал к Малфою — это не страсть и не кратковременное помешательство. Это была любовь, болезненная и ужасная, от которой перехватывало дыхание, а в груди немилосердно царапало. Любовь, от которой всю его суть охватывало чувство инстинктивного страха, и он не понимал, от чего больше: от того, кем был его избранник, или от того, что им через месяц придётся расстаться. Но он отчётливо знал, что не готов к новой утрате — если ею невольно станет Драко, знал так же отчётливо, как то, что Волдеморт не заслуживает прощения или оправданий — только смерть. И если для спасения жизни Малфоя придётся умереть самому или стать убийцей — он был готов. Он был готов на всё, чтобы сохранить эти нежные зародившиеся в его душе чувства, эти хрупкие отношения. Он был готов на всё, чтобы Драко не исчез из его жизни, оставляя Гарри одного. Снова.
— И тогда нам уже ничего не помешает быть вместе.
— Ты так в этом уверен? — тот поднял на него глаза, и одна из его бровей недоверчиво дёрнулась.
— Да.
Гарри уверенно прижался к губам, и, когда Малфой подхватил его за плечо, принимая ласку, они оба закрыли глаза, отдаваясь безутешному поцелую. Который очень скоро наполнился яркими красками иных желаний. И Гарри смог сосредоточиться на том, чем они занимались, потому что в опустевшей голове его больше не терзали тоскливые мысли о будущем.
Драко откинул голову назад, прерывая поцелуй, и Гарри глубоко вдохнул. Но тут же издал жалобный звук: тот припал губами к его чувствительной шее. И пока он жадно ловил приоткрытым ртом воздух, теряясь в собственных чувствах, таких восторженных и упоительно приятных, с его плеч соскользнула мантия. Гарри попытался выпутаться из её рукавов, но умелые пальцы, забравшиеся под футболку, оборвали это желание на корню. Он запрокинул голову и затих, изредка вздрагивая от прохладных прикосновений, которые попеременно чувствовал то на животе, то на груди.
Когда губы Драко стали требовательнее и спустились ниже, к кромке воротника, когда его язык очертил впадинку над ключицами, когда его руки смяли футболку и задрали её высоко вверх, Гарри почти застонал. Его грудь тяжело вздымалась, дыхание стало рваным. Он только и мог, что шептать «Драко» и судорожно цепляться за его плечи, не в силах делать что-то ещё. И когда тот снова припал к губам, врываясь языком в рот и утягивая в неконтролируемый поток движений, порывистых и нетерпеливых, а руки спустились к ширинке на его джинсах, расстегивая пуговицу и спуская молнию, Гарри застонал, уже не пытаясь сдерживаться. Он нашарил подлокотник и упёрся в него локтями, чтобы приподняться и позволить с себя спустить джинсы.
Ему не было стыдно, как не было и неловко. Всё, чего он желал — чтобы Драко не останавливался. И он плавился в его руках, податливо подставляя шею для поцелуев, выгибаясь навстречу проворным пальцам, когда те снова касались его оголённой кожи. Он чувствовал, как растущее возбуждение охватывало всё его тело, туманом застилая глаза и лишая остатков самоконтроля. Гарри себе и представить не мог, что когда-нибудь испытает подобное.
Он почувствовал, как оттянули кромку трусов, как вырвался из тесного плена напряжённый член. Он затаил дыхание, которого и так не хватало — в предвкушении, и когда сводящие с ума пальцы дотронулись до него там — широко распахнул глаза и, как рыба, выброшенная на берег, раскрыл рот, попытавшись ухватить воздух. Ему казалось, что тело стало сплошной эрогенной зоной: оно откликалось на любое прикосновение Драко, и от тех мест, где чувствовались его губы и пальцы, разбегались волнами мурашки. Но стоило тому помассировать головку и обхватить член, как Гарри понял: вот она, настоящая эрогенная зона. Он свёл челюсти, стиснув зубы, и гортанно застонал, вцепляясь в мантию Малфоя дрожащими пальцами.
— О, господи, Драко, — с уст слетело полуразборчивое бормотание и тут же потонуло в последующих за словами вдохах, сорванных и шумных, и выдохах, резких и стонущих.
Гарри продолжал цепляться за Драко, ошарашенно сжимая и разжимая пальцы. Он то и дело толкался вперёд, но из-за неудобности положения быстро устал и просто расслабился — если его напряжённое тело можно было так охарактеризовать.
Драко скользящим движением переместил ладонь с живота на спину и, поднявшись ею до лопаток, приподнял Гарри, чтобы, слегка склонившись, впиться в губы, срывая в поцелуй очередную порцию несдержанных выдохов.
Нет, этого, кажется, было слишком много. У Гарри потемнело не только перед глазами, но и в голове. Тело прошила дрожь, и в следующий миг он уже застыл в томительном напряжении. Ещё секунда-две, и он кончил, чувствуя, как на смену напряжению пришла блаженная истома. Он обмяк, будучи не способным какое-то время шевелиться. И лишь его частое дыхание продолжало срываться с губ, пока в груди не успокоилось заходящее сердце.
Драко подхватил в руку палочку и наложил на него очищающее. И тогда Гарри нашёл в себе силы, чтобы неуклюже подняться и натянуть джинсы. Он провёл по столу рукой, подхватил очки и, вернув на лицо, посмотрел на Драко. Тот смотрел на него в ответ, нервно прикусывая губы, а глаза его лихорадочно блестели. У него были растрёпаны волосы, а на скулах выступал нежно-розовый оттенок, особенно заметный на фоне бледной кожи.
Гарри опустился перед ним на колени, как завороженный, распахнул полы его мантии и оторвал глаза от лица, опуская взгляд на выпуклый бугорок в штанах.
— Поттер, не смей, — предостерегающе выдохнул Малфой с заметной хрипотцой и обратно запахнул мантию.
Но Гарри не был готов подчиниться. Он смотрел на Драко, такого распутного сейчас, возбуждённого. И ловил себя на мысли, что готов воплотить в быль одно из своих похотливых желаний, которыми ублажал себя время от времени. И неважно, что на месте него окажется Драко. Наоборот, от такого положения дел он ощутил новый толчок возбуждения. И ему оставалось надеяться, что его неумелых ласк будет достаточно для того, чтобы удовлетворить Малфоя.
Снова распахнув полы мантии, Гарри потянулся к застёжке на брюках и, когда тот возмущённо зашипел, перехватывая руки, вскинул голову.
— Я не пойму, ты что ли стесняешься?
Драко вздрогнул, недобро прищурился, и губы его привычно сошлись в тонкую линию. Он надменно отвернулся, демонстративно кладя руки на подлокотники кресла. И Гарри, усмехнувшись, расправился с застёжкой и молнией. Он оттянул трусы и сглотнул, прежде чем запустить туда пальцы. Вся его решимость ухнула куда-то на дно. А вдруг Драко не будет приятно? Вдруг ему не понравится? Вдруг он разочаруется?
И всё же Гарри набрался смелости, провёл по члену изучающими пальцами, а потом подался вперёд и, боясь передумать, тут же обхватил губами головку. Драко, кажется, не ожидал от него такой прыти, потому что слегка дёрнулся и сдавленно выдохнув «какого… Поттер», склонился и уткнулся лицом в ладонь, пряча под ней глаза.
Каким же Драко был неотразимым. Даже когда он пребывал в растерянности или, как сейчас, в смущении. Глядя на него, Гарри не мог поверить, что смог заинтересовать такого человека, как Малфой. Это не поддавалось никаким объяснениям, но грело душу сильнее, чем летнее знойное солнце.
Не зная, как правильно действовать, Гарри елозил губами туда-сюда, то вбирая в себя член, то почти отпуская. Он лизал головку, стараясь приноровиться к процессу и помогал себе пальцами, которыми обхватывал член у основания. Через какое-то время у него стало получаться заглатывать в себя глубже, и он почувствовал, как Драко зарылся в его волосы, слегка массируя голову. Тот не пытался установить ритм или заставить Гарри взять в рот ещё глубже, а просто ласково перебирал непослушные пряди.
— Чуть быстрее, Гарри.
И он принялся ласкать активнее, старательно работая ртом. И старался чаще делать так, как нравилось Драко. А тому было по вкусу, когда Гарри выпускал из себя член засасывающим движением или когда у него получалось расслабить горло и вобрать в себя его почти до самого конца. В такие моменты с его плотно сжатых губ всё же срывались выдохи, а ноги наливались напряжением. И когда Гарри ускорился, Драко оторвал от лица ладонь, запрокинул голову и сильнее вцепился в тёмные волосы, часто-часто дыша.
Ощутив ликование, Гарри отстранился всего на какой-то миг, чтобы полюбоваться чувственным видом Драко, которого тот достиг его стараниями. Но этого хватило, чтобы с губ того сорвался огорчённый выдох, и Гарри, улыбнувшись, снова склонился, продолжая быстрые ласки.
Вскоре у Драко окончательно сбилось дыхание. Гарри почувствовал, как у того напряглись мышцы, как мелко задрожали ноги. И он ощутил, как выступила на члене сильнее головка, становясь на порядок твердея. А потом его рот наполнила сперма, часть которой он невольно сглотнул, прежде чем резко отстранился и кашлянул. На вкус она не была противной, но Гарри оказался не готов или, точнее, не подготовлен к такому исходу.
Он вытер рот и сел на пол, наблюдая за Малфоем. Тот продолжал сидеть с запрокинутой головой и, кажется, не собирался менять позы.
— Драко? — осторожно позвал его Гарри.
И тот, как-то болезненно выдохнув, поднял голову и открыл глаза, опуская на него взгляд.
— Всё… в порядке?
— Да, — Драко ухмыльнулся, провёл по волосам пятернёй и сразу стал похож на себя обычного. — Просто ты меня удивил, Поттер.
Снова подхватив в руки палочку, тот наложил очищающее и привёл одежду в надлежащий вид. Гарри не торопился подниматься и, когда Малфой закончил возиться, сложил на его коленях руки и уткнулся в них подбородком.
— Драко?
— Да?
— Тебе вовсе не обязательно так часто называть меня Поттером.
Тот не стал ничего отвечать, лишь слегка улыбнулся, касаясь ладонью его щеки. Но Гарри этого хватило, чтобы понять: Драко это учтёт и постарается исправиться. И он улыбнулся в ответ.
@темы:
ГП,
Драрри,
Фанфикшн,
Ты (не) знаешь меня