Автор: Ayanami Ren
Бета-гамма:  Леди Шардоне
Фэндом: Ориджиналы
Рейтинг: NC-17
Жанры: слэш, романтика, ангст
Размер: планируется макси
Статус: в процессе написания
Саммари:
Сцена – есть трон для простых, словно Мир, ребят.
Сцена – погост для людей из другого круга.
В жизни театра так сложно играть себя…
Так что, давай мы с тобой сыграем друг друга. © Саша Бесt

Глава 1. Первое выступление.
Глава 2. Самородки.Глава 2. Самородки.

Заглохли аккорды последней песни на сегодняшнем выступлении, и свет прожекторов на какое-то время погас. Не дожидаясь, когда вспыхнет яркий свет проекционной установки, певец поспешил покинуть сцену, выкрикнув в темноту на родном языке очередное «Спасибо!». И так как песня была на бис, он вправе был уйти по-английски. Щедрость русских поражала: помимо многочисленных букетов Таке протягивали из зала множество всяких свертков, мягких игрушек и всяких непонятных вещей, разбором которых певец собирался заняться на досуге, в гостиничном номере. Любопытство брало свое: фантазия поклонников иногда поражала его до неприкрытого восхищения. Как только люди не пытались привлечь его внимание! От фотографий обнаженного тела и номерами телефонов, до всяких изысканных и самодельных безделушек на память, опять же, ни одна из которых не оставалась без ответного контакта. Но иногда, попадалось что-нибудь, что действительно привлекало внимание Дайго. Это могли быть вышивка, картина, рисунок, дорогое украшение… все, что угодно, что приходилось мужчине по вкусу. Некоторые подарки фанатов занимали почетные места в гримерке его студии, а особо удачные произведения искусства он хранил в личных апартаментах. Благодарственные речи и ответные письма для фанатов целиком лежали на плечах менеджера и его сподручных помощников. Сам Ёсино ни разу не изъявлял желания написать или продиктовать что-то от себя лично.
Распахнув дверь в предоставленную ему комнату, певец выбрался из собственных мыслей и намерился было развалиться на диване в ожидании менеджера, как заметил присутствие постороннего. Он уже и забыл про этого мальчика, впрочем…
Растянув на губах очаровательную улыбку, мужчина приблизился к гостю, внимательно вглядываясь в его лицо. Жаль, но ничего нового он там не увидел. Разве что вместо безразличия, как и ожидалось, в его глазах горел маниакальный огонь ликования и радости.
«Как мило, - насмешливо отметил Дайго, - я-то, было, настроился на что-то новенькое, а тут… из диковинной зверушки, при более тщательном осмотре, вышла очередная, ничем не примечательная собачонка».
Скептически осмотрев парня, мужчина снова разочаровался, разве что тот в темноте выглядел несколько старше. Вряд ли у него встанет на малыша, у которого, дай Бог, только недавно завершилось половое созревание. Но, если тот проявит некое мастерство, не скрывая развратность, то минет можно будет себе позволить. Растеряв большую часть интереса к парню, Така повалился на диван напротив и, без излишнего стеснения, уперся ногой о стол. Тот, жалобно скрипнув, сдвинулся в сторону мальчишки.
«О-о-оу…» - паренек оказался не промах: стоило мебели сдвинуться с места, как тот в мгновение повторил жест Ёсино, подперев ботинком угол стола, и сдвинул его обратно. Несколько секунд они так и сидели, разглядывая друг друга в полной тишине. Така - с очаровательной улыбкой и насмешливым блеском в глазах, мальчонка - с сосредоточенным видом, но с язвительной ухмылкой на губах. «Битва взглядов», картина маслом.
- Hello? – Така решил не пытать счастья на наличие знаний японского языка. Мало ли кто писал парню надпись на плакате. Поэтому начал сразу на ходовом английском.
- Привет.
«О, это типа на русском? Что, бездарь, не владеешь и им?» – певец недоумевал, зачем тот все это устроил и как он собирался общаться? Или паренек просто на просто не надеялся на успех операции?
В коридоре послышался звонкий гул голосов, и дверь в помещение распахнулась. «Что ж, видимо, все нюансы решены, и мы свободны». Наблюдая за тем, как в комнату ввалилась большая часть команды, Дайго, перебивая довольную речь своего менеджера, провозгласил:
- Хоцума, как видишь, у меня сейчас гость, и я несколько занят, - расплывшись в очередной улыбке, музыкант небрежным взмахом руки указал на молчащего паренька. - Так что будь добр, выведи всех и попроси, чтобы какое-то время меня не беспокоили.
- Дайго, сколько можно? – нахмурившись, статный мужчина в изысканном дорогом костюме окинул взглядом фигуру ребенка, на которого ему указывали. Очередь в дверях тем временем рассосалась, привыкший к выходкам своей звезды персонал успел ретироваться самостоятельно. – Если уж на то пошло, пригласил бы в свои хоромы кого постарше. Так что давай заканчивай, не начиная, и поехали в гостиницу.
- Я только начал знакомиться, - голос у вокалиста стал резким, не скрывающим недовольства, - и без тебя вижу, что паренек ни о чем, дай хоть побеседовать, доставить радость фанату.
- У тебя пятнадцать минут, еще грим снимать, - выразительно посмотрев на часы на запястье, менеджер вышел и закрыл за собой дверь.
Так, на чем они там остановились? Вновь возвращаясь к, как выразился Хоцума, ребенку, певец, за неимением ничего другого, решил повторить попытку:
- What is your name?
- Теплые у вас отношения в команде, - судя по тому, как вытянулось лицо Таки, он был, по меньшей мере, изумлен. Паренек откровенно усмехнулся и, казалось бы, с искренним сожалением произнес:
- За неимением времени, игру в «доведи иди…» э… - запнувшись, молодой человек быстро исправился, - «найди подход» - я точного названия не помню – придется отложить.
- Так ты знаешь японский? – «Доведи идиота», да? Странный парень. И непозволительно наглый».
- Как только сумел догадаться? – качнув головой, он замолчал. Было заметно, что тот борется сам с собой, то ли пытаясь избавиться от раздражения, то ли пытаясь попридержать коней. Если его так задел тот диалог с менеджером - дверь рядом. Хотя, по мнению Таки, ничего особо оскорбительного в словах не прозвучало. И тут пришла блестящая мысль о том, что в его возрасте истерики в общем-то позволительны.
- Прекращай ершиться и представься уже наконец!
Паренек открыл было рот, закрыл и, злобно зыркнув на Ёсино, вполне вежливо ответил. Продвижение на лицо.
- Такаёси Ноэ, - и на вопросительно взлетевшие вверх брови певца, пояснил:
- Псевдоним. Сомневаюсь, что у тебя получится выговорить мое имя, если уж не смог произнести слово «здравствуйте».
- Всегда такой наглый?
- Нет, я сдерживаюсь.
Повисла легкая пауза, однако тишина быстро нарушилась.
- Выпьешь?
- Не откажусь от ром-колы.
- Чай, кофе, сок? Кола-колу?
- Мне 21 год! Прекращай придуриваться.
- Да ну? – музыкант даже подался вперед, расплываясь в довольной улыбке. – Докажешь?
- А тебе… - Ноэ замолчал. По всей видимости, он решил, что в данном случае бесполезно спорить, поэтому полез в перекинутую через плечо сумку доставать паспорт. – Если ты что-то поймешь.
Пожав плечами, он протянул документ Таке, а тот не теряя даром времени, перехватил сие удостоверение личности и раскрыл его на странице с фотографией. Повисла очередная порция молчания.
- Может, поможешь? – легкое раздражение в голосе сопровождалось беглым взглядом по лицу паренька. Тот, поднявшись, уперся о поверхность стола рукой.
- Вот, - он провел пальцем по набору цифр рядом с фотографией, на которой, нельзя не заметить, весьма очаровательно получился, - у нас порядок цифр в датах отличается от вашего тем, что мы пишем день, потом месяц, а потом уже год.
25.02.1991 – если верить тому, о чем Такаёси его просветил, получалось, что парень в самом деле совершеннолетний. Верилось в это с трудом, но если вспомнить, как выглядит он сам… Да и Сора в свои тридцать восемь выглядит весьма молодо, а уж в гриме!
- Допустим, - он резко выбросил руку вперед, зарылся пальцами в светлые волосы паренька и, притянув его к себе еще ближе, соприкоснулся губами. Тот потерял равновесие, уперся о стол ногами и, протестующее замычав, вырвался. – И чего дергаешься, раз ты уже взрослый мальчик?
- Смею заметить, что ты уже забыл о содержании того плаката, который я с таким удовольствием демонстрировал на концерте, - выхватив из рук певца паспорт, он опустился обратно на свое место и убрал документ в сумку. – Ром-колу.
- А ты в курсе, что он натурал? – Дайго выудил телефон из заднего кармана брюк и набрал номер менеджера. Такаёси, немного замявшись, утвердительно кивнул в ответ. - Нам две порции ром-колы, - ожидание на том конце и снова звучание голоса звезды:
- Заткнись и прикажи принести напитки, - телефон был мягко отброшен на свободную часть дивана.
Така вновь принялся изучать своего визави. На губах расплылась гаденькая ухмылка.
- Я смотрю, у тебя сексуальная жизнь так насыщена, что впору завидовать. Дрочить изо дня день на плакаты, должно быть, приятно до умопомрачения, а?
Заметно покраснев, парень вскочил и, видимо, дар речи его покинул, ибо придумать в ответ что-то оригинальное не сумел.
- Да пошел ты!
- Стоять, - приказал Ёсино, чуть повернув голову за Такаёси. Тот уже успел сделать шаг в сторону от дивана. - Или ты готов упустить шанс передать от себя весточку Соре?
- Это шантаж.
- Это сделка, малыш.
- Я Такаёси, запомни хотя бы это.
- Ноэ, мальчик, я запомнил твое имя сразу же, как ты его произнес.
- Ты еще большая скотина, чем я себе представлял! – опустившись обратно на диван, парень скрестил на груди руки, недовольным взглядом изучая лицо звезды японской эстрады.
- Удивлен уже тем, что представлял хоть как-то. Где же я прокололся? – Ноэ неопределенно повел плечами, продолжая хмуриться и молчать. Дайго им даже залюбовался. Молодой человек не вышел ростом и, судя по дате в паспорте, уже навсегда. Развитым телосложением он тоже похвастаться не мог. Назвать его ребенком, это все равно, что оскорбить, однако, если сравнивать его со своими сверстниками, он и, правда, мелковат. Светлые волосы, подстриженные каскадом, аккуратно обрамляли лицо, а мелированные пряди свисали до самых плеч. Пожелай Ноэ спрятать от собеседника лицо, у него бы это прекрасно вышло. И все же глаза у него красивые; чистый, серебристый цвет без вкраплений и примесей. Дайго любил этот оттенок больше всех остальных: казалось, будто бы глаза блестят, как благородная сталь на солнце.
Распахнулась дверь, и в гримерную вошел никто иной, как менеджер Ёсино.
- Дайго, черт…
- Хоцума, поставь бокалы на стол и вали. Дай мне еще минут десять.
- Ты в курсе, что нас ждет целая толпа персонала, ожидая, когда же ты соизволишь им позволить закончить рабочий день? – опустив на стол два бокала, он ничего не значащим взглядом скользнул по хмурому лицу пацана. – Сомневаюсь, что сорванец сумел завладеть твоим вниманием, так что прекращай ломать комедию и закругляйся. И, кстати, не смей травить ребенка алкоголем, здесь кока-кола, смотри не перепутай.
Считая свое дело выполненным, он, как пришел, так и ушел. И пока музыкант провожал мужчину взглядом, Ноэ подхватил со стола бокал, в котором помимо кока-колы плескался ром. Замечательно.

Пригубив напиток, Стас глазами поискал пепельницу: организм нещадно требовал никотина. Между прочим, Така мог бы представиться в ответ, а то о его манерах приличия он вспомнил, а о своих, увы, забыл. Хотя тут дело даже не в том, что склероз заиграл в памяти, он ведь – звезда, а значит, по его мнению, Стас должен не только помнить его ФИ, но и знать наизусть его паспортные данные. Но высказаться парень не порывался, ведь самовлюбленный говнюк и так без лишних усердий опускал его вниз различными высказываниями и фразами. Зачем добавлять к его острому языку новые шуточки? Певец не проявлял должного этикета, вел себя достаточно развязно, то есть всячески демонстрировал повадки «с улицы». Стас старательно отогнал мысли о том варварском поцелуе. Апофеоз глупости анализировать его ориентацию только потому, что он явился на концерт этой «голубой звездочки»! И вообще не мешало бы успокоиться, сколько бранных слов он подарил этому хаму в мыслях за последние пару минут? Ни счесть.
- Не за тот стакан ухватился, малыш.
- Это причуды твоего менеджера, что ты остался без своей порции. Претензии не ко мне, - облизав губы, он демонстративно отпил из бокала и, прикрыв на мгновение глаза, в удовольствии протянул, - м-м-м… Сейчас бы еще затянуться, и мир покажется краше, даже с учетом твоей задницы рядом.
- Если твоя задница оседлает мои колени, мир действительно станет краше.
Да он издевается!
- Я намекал на разрешение покурить, а не на твой недотрах.
- Курение запрещено, мальчик. Поэтому я предложил тебе иной способ расслабиться, - на губах Таки засверкала откровенно бесстыжая усмешка. И ведь видно, что в штанах у него не шевелится, он всего лишь хочет его задеть.
Парень нахмурился, тонкие брови недовольно искривились. Как у него так получается отвечать?! Чтобы и поддевать и отражать выпады. Да он… он…
- Тролль! – возмущение в его голосе было настолько ярким, что мужчина, изогнув в изумлении бровь, запрокинул голову и от души расхохотался. Почувствуй себя шутом… Чтобы скрыть невесть откуда взявшееся смущение, парень опрокинул в себя бокал с напитком.
- А ты забавный, - отсмеявшись, музыкант чуть склонил голову, с интересом разглядывая Стаса.
- Сбежал из зоопарка, - огрызнулся парень.
- И прямиком ко мне, какое рвение, - Така начинал откровенно веселиться, что начинало выводить из себя еще больше.
- О-о, знаешь, я тебя и до концерта недолюбливал, а послушав исполнение в живую, разочаровался, что вообще пришел. Напрасная потеря времени!
- Оскорбляешь, - Така сощурился, глаза загорелись недобрым огнем, а тон намекал, что Стасу пора прикусить язык. Однако Истоцкий, стоило его вывести из себя, в миг терял какие-либо зачатки самосохранения и здравого смысла. Голос его повысился, а разум уступил место нахлынувшим чувствам, которые искали выход в язвительно льющемся с губ негативе.
- Да до сегодняшнего дня, кроме того, что тебя кличут Ястребом, я больше ничего не знал! – и тут он почти не лукавил. - И знаешь что? Я не увидел в тебе любви! Никакой. Как можно петь без любви?
- Все сказал?
- Нет! – яростно воскликнул парень, однако стоило ему взглянуть на лицо мужчины, он моментально попридержал язык. - Да.
- А теперь, щенок, скажи, кто ты такой, чтобы отчитывать меня, у которого горы музыкальных проектов и огромные стадионы фанатов на каждом концерте? – лицо вокалиста побелело, губы сжались в тонкую полоску, а сам он враз напрягся, как перед прыжком.
- Слушатель.
В гримерной повисла тягостная и вязкая минута тишины. Сглотнув, Стас с робким удивлением подумал о том, что до сих пор сохраняющий спокойствие Така – признак беды.
Конечно, в порыве нахлынувших чувств, молодой человек несколько преувеличил, и бурная фантазия сама подкидывала нужные обидные слова. Однако лебезить и пытаться как-то сгладить то, что натворил, он ни за что не стал бы.
- Мне все равно, какими инициалами тебя наградили родители, сколько альбомов ты успел выпустить, какой популярностью пользуешься. Я просто пришел на концерт и лишь наблюдал за тобой сегодняшним. Как мне показалось, от профессионала в тебе – ноль, – он замолчал, очевидно ожидая реакции Таки, но тот отчего-то молчал. – Для чего ты поешь?
- А тебя действительно волнует этот вопрос? – откинувшись на спинку дивана, Така расслабился и скрестил на груди руки. Его взгляд блуждал по лицу Стаса, и тот невольно почувствовал себя неудачным экспонатом в музее. С таким выражением глаз принц мог рассматривать жабу, на которой ему предстояло жениться… Или с каким человек мог взирать на помет голубя, который светлым пятном красовался на рукаве пальто…
Истоцкому стало совсем неуютно. В голову пришла мысль, что происходящее сейчас больше напоминает неприятный сон. И сейчас такая, казалось бы, неплохая задумка с плакатом оборачивается чем-то непоправимым и неправильным. Помотав головой - упавшие на лицо волосы улеглись по бокам от лица - он уже хотел было ответить на вопрос, как его перебили. Видать, Така воспринял это движение за отрицательный ответ. Ну и ладно.
- В таком случае можешь не строить из себя профессионала и указывать мне, как нужно правильно петь.
- Я просто высказал свое мнение.
- А… - музыкант хотел что-то язвительно возразить, но посетившая его откуда-то сверху догадка, заставила его передумать, - вы, русские, все такие?
- Какие?
- Странные.
- Э-э… - парень замялся, не зная, что на это можно ответить. Странными личностями он всегда считал японцев, а тут… такая взаимность. Абсолютно разные нации, да? – Наверное.
- Ладно, допивай давай и вали. Пора закругляться, – поднявшись с насиженного места, мужчина прошел к ближайшему зеркалу и, изучая взглядом свое отражение, принялся снимать с себя сценическую атрибутику. За сим прием можно считать законченным? А как же весточка Соре?!
- Эй, а как же… - договорить пареньку не дали, наглым образом перебив и при этом даже не повернув головы в его сторону.
- Ты и, правда, дурак? На кой черт мне сдалось что-либо передавать от тебя Джеми? Будь уверен, ему твое послание будет столь же безразлично, сколько оно безразлично мне, – отвернувшись-таки от зеркала, он устремил на Стаса лениво-надменный взгляд. - Ноэ, мальчик, как ты думаешь, зачем я тебя пригласил к себе? Рассуждать о моем творчестве, в котором ты абсолютный ноль? Восхвалять твоего кумира и выслуживать восторженные монологи с благодарностями за письмо?
Вокалист притворно умилился, театрально качнув головой. Он презрительно усмехнулся, уже не скрывая своего отношения к пацану.
- О, как удачно все вышло! – вскочив со своего места, Истоцкий злобным взглядом прожигал Таку искрами ненависти. Какого черта! – Не всегда все идет по накатанной дорожке, да? Я рад, что твои планы на данный вечер пошли к коту под хвост! И чтобы окончательно не упасть в моих глазах, мог бы хоть для видимости изобразить приличного человека с манерами.
- Был бы смысл.
- Сам ты странный, – нахмурившись, парень залез в сумку, достал тетрадь с ручкой и принялся что-то писать.
- Скажи, что именно из вышесказанного, ты не понял? – приблизившись, певец вырвал из рук Стаса тетрадь – от последнего иероглифа на пол листа неуклюжей линией прорисовалась черная черта.
- Верни! – Стас быстро протянул руку за тетрадью, но Така, приподняв оную повыше, начал зачитывать вслух запись, то тут, то там вставляя глумливые комментарии.
- «…Этот идиот, я буду все же признателен…». Твоя наивность и твой уровень наглости просто несопоставимы друг с другом. И как только в тебе уживаются оба эти качества?.. «Возможно, мои слова не смогут вызвать в тебе теплых чувств, но я просто хочу сказать спасибо. Спаси…» Верх оригинальности, мальчик.
- У тебя забыл спросить, - огрызнувшись, он все же выхватил из рук мужчины тетрадь и, перелистнув страницу, начал дублировать испорченный текст.
- Ты, конечно, упорный, - хмыкнув, музыкант присел на диван и подхватил телефон. Набрав нужный номер, он коротко произнес:
- Через две минуты жду стилистов снимать макияж.
Аккуратно сложив листок, Стас положил его перед музыкантом на стол.
- Очень надеюсь, что не переломишься и передашь от меня две строчки.
- Конечно-конечно, - подхватив записку, он равнодушно смял бумагу и, не глядя, бросил ее в сторону мусорки. В ведро не попал, поэтому она осталась одиноко лежать на полу.
Проследив за смятым письмом, парень аж покраснел от злости и задетого самолюбия. Метнув в музыканта уничижительный взгляд, он молча развернулся и направился к выходу. А тем временем Таку, видимо, посетила еще одна блестящая мысль.
- Малыш, я передам от тебя весточку, но услуга за услугу.
Стас застыл на месте. С каким же усилием в пареньке боролись гордость и желание! Как бы поступил человек, который уже так далеко зашел ради мечты? Истоцкий медленно, будто нехотя, обернулся.
- И чего же ты хочешь? – Без энтузиазма спросил Стас, стараясь, чтобы голос прозвучал как можно более безразлично. У парня не осталось к собеседнику ничего положительного, в душе бушевали лишь ярость, разочарование и враждебность.
- До отлета у меня есть весь завтрашний день. Хотелось бы познакомиться со столицей.
- Ты предлагаешь мне стать твоим персональным гидом?
- Именно.
- То есть, я целый день должен буду провести в твоей компании?
- Обмен, - расплывшись в довольной улыбке, Така ожидал ответа на предложение. Хотелось послать его далеко, надолго и посоветовать не возвращаться. Но вдруг он не шутит и выполнит обещание?
- Под расписку?
- Понял, что сказал-то?
- Ладно, - с тяжелым вздохом парень понуро повернулся в сторону выхода. Их уединение нарушил менеджер и еще двое, должно быть, стилисты. – До завтра.
- А место встречи?
- Точно! – быстрым шагом вернувшись к Таке, он вновь выхватил из сумки ручку и бесцеремонно потребовал: - Руку.
- Что, бумаги жалко? – но все-таки послушно вложил свою ладонь в протянутую длань Стаса. Парень тут же написал адрес.
- Метро Чистые пруды. Ждать буду тебя у памятника в десять утра.
- Это далеко? – разглядывая латинские буквы, выведенные на коже, поинтересовался Така.
- Это в центре, что за глупый вопрос? Уж как-нибудь тебя проводят до места. Пока, - не ожидая ответного прощания, Истоцкий двинулся к выходу. На секунду его взгляд пересекся с удивленным взглядом менеджера.
«Да-да, я разговариваю по-японски», - ухмыльнувшись, парень вышел из гримерной и захлопнул за собой дверь.
Хотелось напиться.